Прапорщик с острова Березка - Алексей Молдаванин

Но сдавать назад уже было поздно, поскольку Польские полицейские уже закусили удила. Началось всё с шутки, когда полицейские, увидел немецкую форму, заявили:

– Боши на другой стороне галактики живут.

Но поскольку Польские полицейские не унизили себя немецким языком, а так же по всему терминалу все надписи были на польском языке, Поэтому пришлые поляки открыли рот и выдали себя с головой. Полицейские тут же навострили уши, но после нескольких вопросов, начали плеваться и обвинят парней в предательстве, трусости и отсутствии патриотизма.

Решив что наступило его время, Корнелий нацепил на нос пенсне хирурга и, вытащив костяной стек, в несколько резких фраз, сказанных по-немецки, заставил полицейских заткнутся. После чего сообщил своим спутникам:

– Тут всё принадлежит Немецким господам, а эти две Польские свиньи, пусть скажут спасибо, что их не отправили на ферму кидать вилами навоз.

Те поляки, что решали спорные вопросы при помощи кулака, давно перебрались на Карфагос. А оставшиеся в Гренаде поляки, больше напоминали базарных торговок. Тем более тело искусственного кустаря-одиночки, которого слепили по лекалам Еврейских кустарей из земных миров, окончательно испортило менталитет гоношистых поляков.

Поэтому, вместо того чтоб взяться за дубинки, полицейские обвинили Корнелия в обмане, геноциде и прочих смертных грехах. А так же была припомняты оккупация Польши Германией, а напоследок, Польские полицейские загнобили Гитлера и предали анафеме всех Немецких нацистов.

Но поскольку полицейские-нельсоны орали громче самых горластых волдырей, эти же волдыри сбежались, чтобы посмотреть на того кто горластей их. И первым прибежал отец Павел, безбородый волдырь и панцифик Альбиона. Хотя отца Павла называли Папой Римским в шутку. На самом деле отец Павел был лишь главой Польской Католической Церкви. А стать Папой Римским Альбиона, он отказался сам, сославшись на то что ещё не достиг статуса наместника бога на земле.

Хотя тут отец Павел не скромничал, поскольку свой бизнес он искренни считал греховным. Но всё равно продолжал торговать в Гренадском терминале крестиками и ладанками собственного изготовления. И лишь Гренадские поляки знали, почему отец Павел трётся в терминале, через который проходили не только туристы, но и Польские переселенцы.

Вот и сейчас отец Павел, посмотрев на одетых в немецкую форму поляков, спросил:

– Из какого года ты их вывез?

– Сорок третий год, – сообщил Корнелий. – Немцы, вояки сраные, евреев в окопы погнали. Полный отрыв башки.

– Что за них попросить хочешь? – спросил отец Павел.

– Хватит и билета в Польский цирк, – заявил Корнелий. – Во, и пан Томаш прибежал. Ты то что здесь забыла Польская свинья?

– Корнелий, мальчик мой, – заявил пан Томаш, – Когда тебе понадобятся Польские крестоносцы, я тебе напомню твои слова.

– Пан Томаш, если мне понадобится Польские крестоносцы, я обращусь к Мелкому шляхтичу, – заявил Корнелий. – А если мне понадобятся Польские кабаны, я обращусь к своему деду.

– Корнелий, мальчик мой, я сам тебе выберу самых толстых свиней с личной фермы, – подойдя, пообещал Император Альбиона. – Но куда поскачут эти свиньи, меня мало будет интересовать.

– Дед ты врёшь даже сам себе, – заявил Корнелий, бросив на пол портальный камень. – Код «Ещё не сгнила вильна Польша».

На портальный камень тут же попытался лечь поляк пан Томаш, но его опередил еврей пан Циммер. После чего было припомнято всё что было не связано с добродетельностью. На что Корнелий философски заметил:

– Как лёгко купить поляка, если рядом стоит еврей. Ладно заткнитесь. Сейчас сведу их на Карфагос, посмотрим как вы запоёте.

Очень быстро Корнелий пожалел о своих словах. Набежавшие Польские и Еврейские волдыри, тут же обвинили Корнелия в том, что он наплевал в душу всем жителям Гренады, которые его вырастили с пелёнок. Корнелий знал с кем он имеет дело, Поэтому он обвинил волдырей в трусости во время Крестового похода, отсутствие гордости за своих сыновей и продажности Калифорнийскому Мошеннику.

Волдыри тут же запели про то что они сняли с себя последнюю рубашку, когда собирали своих сыновей в Крестовый поход. А так же было заявлено, что они гордятся своими сыновьями.

– Я хочу на это посмотреть, – раздалось со стороны Портальной площадки.

Обернувшись, Корнелий увидел Короля Карфагской Речи Посполитой Марика Ясинского, старшего сына пана Томаша. Но пришёл Король Марик не один, а прихватил с собой своего друга детства Императора Карфагоса Князя Мария Наталь и свиту из вислоусых волдырей, разодетых как Польские шляхтичи.

Не смотря на то что Гренадские волдыри не только собрали дружину из своих сыновей, но и снарядили их бронёй и оружием, Польские крестоносцы, завоевав Золотую долину, прокинули своих родственников. Причём под видом маркитантов, в Крестовый поход Принца Мария ушёл старший сын пана Циммера во главе сотни молодых Еврейских волдырей.

Вот с тех пор и пошла вражда между Альбионскими поляками и евреями с одной стороны и Карфакскими поляками и евреями с другой стороны. Но поляки есть поляки. Поэтому родственники ругались между собой лишь когда рядом не было чужих.

Поэтому альбионцы, промочив горлянку водой из бутылочек, кинулись в бой. Причём Император Альбиона, который до этого наблюдал за спором сквозь чёрную вуаль закрывающею его лицо, увидев своего сына, тут же вспомнил что он как бы тоже этнический поляк.

Посмотрев на спорящих альбионцев и карфагцев, Корнелий сунул отцу Павлу портальный камень в руку, и шепнул:

– Отдашь тому кто победит.

– Им это мир ещё лет сто не понадобится, – усомнился отец Павел, сунув камень в руку Корнелия. – О людях я сам позабочусь.

Проходя мимо одетых в немецкую форму поляков, Корнелий хлопнул одного из них по спине и посоветовал:

– Вспоминайте панове, что такое быть настоящим Польским придурком.

Бондиада по Симонски

Прежде чем вернутся на Карпатос, Корнелий решил прокатиться в мир Симония. Генерал Вознесенский был должником дракона по имени Авель Дунаев, и его было опасно теребить без веских доказательств. А доказательств кот наплакал. Тем более Император Симонии, не смотря на свой скромный титул Господин Архитектор, был очень опасным противников. Достаточно было посмотреть на статую Зевса в Акрополе, чтобы понять что скрывается под скромным титулом.

А причём тут был именно генерал Вознесенский, исходило из того что знаменитый Дядя Ваня был за любой кипеж, кроме тихой гарнизонной службы. Поэтому тот Неемийский барбос, что попался в чужом Мусорном мире, был послан кем-то из Романовых, но через посредника в лице генерала Вознесенского. Но за Дядей Ваней стояла Армия Романеи, а так же всё Империи Росс знала какой он пацан. А